– Мои сестры куда красивей, – неуверенно сказала она, явно принижая собственные достоинства. Ее сестры были уверенней в себе и своей красоте, но внешностью вряд ли куда красивей, просто они умели использовать свои достоинства с выгодой для себя и конечно же не брезговали искусственно добавить своей внешности шарма.

– Но в остальных качествах уступают, а они, пожалуй, были для меня в приоритете.

– Вы всегда предпочитаете дарить людей?

Я был уязвлен ее словами.

– Я поднялся с низов леди Алис, у меня никогда не было того, что имеете вы, единственным моим достоинством было умение понимать людей.

– Хотите сказать, что понимаете меня?

– Я хочу сказать, что никогда не ошибался. Я всегда добивался поставленных целей.

Совершенно незаметно наш разговор ушел не в ту сторону. Я понимал, что мои слова вряд ли расположат ее ко мне и вновь различал в глазах лишь презрение. Но музыка закончилась, и принцесса поторопилась уйти. Я смотрел ей в спину и вместе с тем чувствовал, как меня буравит взгляд принца. Первое зерно было засеяно, осталось лишь полить его, чтобы взошли ростки самого низменного и жестокого чувства собственности – ревности.

Я вернулся к стене и отыскал взглядом Галена, который танцевал с Изольдой, после чего посмотрел в другую сторону и сосчитал выпитый Алис бокал. Она словно бы специально упрощала мою работу. Глупая.

– Советник, как удачно, что вы не заняты, я хотел с вами поговорить.

Я нехотя отвел свой взгляд от принцессы и улыбнулся лорду Дивосскому, который подошел ко мне. По его взгляду и слишком дружелюбной улыбке, было ясно, что он хочет о чем – то меня попросить.

– Я весь к вашим услугам, боюсь, правда, что я обещал следующий танец, но у нас есть немного времени.

Насчет танца я, конечно же, слукавил, но требовалось оставить лазейку для побега на случай, если тема будет щекотливый и все признаки этого были на лицо.

– Я лишь хотел попросить замолвить за меня словечко перед королем. Я хотел расширить свою землю и захватить часть необрабатываемых земель. Я мог бы отдавать короне немного больше зерна, и она бы не пропадала впрок.

И приносила бы тебе немало золота.

– Я не знаю о планах короля на эти земли, но обязательно спрошу. Извините, я вижу, что королева Фрейя желает со мной переговорить.

Я вырвался из цепких лап лорда, желавшего заполучить кусок земли на выгодных условиях, и приблизился к Фрейе, которая действительно смотрела на меня, завершив танец со своим сыном.

– Что он хотел от тебя? – первым делом поинтересовалась она, бросая взгляд мне за спину.

– Всего лишь клочок земли, который ему не светит.

– Ты бы лучше занялся другой проблемой, – в ее голосе слышалось раздражение, к счастью, ждать ей осталось недолго.

– Я ей уже занимаюсь, к вечеру ты увидишь результат.

– Какой же интересно? Уж не сам ли ты решил консумировать брак моего сына?

Ревность женщины еще страшней ревности мужчины. Похоже, за моим танцем с принцессой наблюдал не только Гален.

– Я к ней и пальцем не прикоснусь, а вот Гален этой же ночью консумирует свой брак, – тихо произнес я, вместе с тем успокаивающе коснувшись талии женщины, – и я хотел заставить ревновать его, а не тебя. Неужели ты действительно веришь, что я могу заинтересоваться этой девчонкой? Я лишь делаю свою работу.

– Так вот в чем твой план? Это бесполезно. Галена волнует лишь его любовница, разве ревность здесь поможет?

– Ревность сродни любви, она способна творить с человеком ужасные вещи.

Я сосчитал еще один бокал выпитый принцессой и заметил, как изменилось ее настроение. Гален ушел от нее, но изредка продолжал бросать взгляды в сторону своей жены. Осталось лишь подгадать момент.

– Лучше бы у тебя получилось, иначе к чему мне советник, который ошибается в своих расчетах.

Настроение Фрейи заметно портилось, но я надеялся, что мой успех заставит ее подобреть. Женщины злятся, когда мы не даем им того, что они желают, и единственный способ вновь расположить ее к себе, дать ей то, чего она хочет.

Все складывалось даже лучше, чем я предполагал, принцесса пила слишком много, совершая ошибку за ошибкой, и ее движения были не так изящны, как обычно. Затуманенный рассудок девушки был мне только на руку, поскольку так меньше шансов допустить ошибку.

Когда она двинулась к выходу из зала, я последовал за ней, заметив, как Гален проводил жену взглядом. Оказавшись в коридоре, я на секунду замер, наблюдая за ее изящной фигурой в полутьме. Девушка явно намеревалась покинуть вечеринку, но ноги уже с трудом слушались ее. Заметив, как подол опасно опутывает эти стройные ноги, я поторопился догнать ее и подхватить под локоть до того, как она упадет. Она перевела на меня свой растерянный взгляд, но прежде чем успела высказать свое недовольство и оттолкнуть, я пошел в наступление.

– Кажется, вы слишком много выпили, принцесса.

Она все же отдернула свою руку, тут же снова чуть не упав. Я обхватил ее за талию, в этот раз не встретив такого ярого сопротивления. Неожиданно вместо того чтобы обрадоваться так выгодно складывающейся ситуации, я почувствовал беспокойство. Ей определенно не стоит пить больше своего максимума, которую я мог рассчитать с легкостью после своих наблюдений этим вечером.

– Спасибо за помощь, – слабо пробормотала она, – но…

– Я обязан довести вас до комнаты, будет некрасиво, если кто – то увидит, как вы идете по стеночке или, что еще хуже, ползете.

– Ничего вы не обязаны, – она заведомо проиграла, потому что в таком состоянии у нее не было достаточно сил, чтобы дать мне достойный отпор, и я сделал первый шаг вперед, увлекая ее за собой мимо гостей, которые возвращались из сада. Я быстро довел ее до лестницы, но оказавшись вдали от комнат, где могли повстречаться гости, сбавил темп. Ее ноги продолжали путаться в платье, но я крепко держал ее за талию и поймал себя на мысли, что даже наслаждаюсь оказываемой помощью.

– На будущее, принцесса, вы не должны пить больше четырех бокалов, хотя для вас и это было бы много, – не удержавшись, я добавил. – Неужели так сложно следить за собой?

– Зачем мне следить за собой, – усмехнулась она, – если с этим прекрасно справляетесь вы. Вы наверняка можете с точностью сказать, сколько бокалов я сегодня выпила.

Я вновь взглянул на нее. Эта горькая улыбка была на удивление куда привлекательней ее обычной, приобретенной из – за вынужденной вежливости с окружающими.

– Спасибо, дальше я смогу дойти сама, – она вновь попыталась убрать мои руки, но я не собирался так просто ее отпускать.

– Я доведу вас до двери.

– Я не хочу, чтобы вы меня провожали! – в ее маленьких руках неожиданно нашлось достаточно силы, чтобы оттолкнуть меня от себя. Я отпустил ее.

– Восемь, – это число билось в моей голове оставшиеся минут десять после того как я посчитал ее последний бокал. – Вы выпили сегодня восемь бокалов.

– Вы все – таки следили за мной.

– Присматривал, – ее формулировка была грубой, но дело обстояло именно так. Я следил за ней, как коршун наблюдает за своей добычей, выжидая, когда можно будет совершить нападение.

Она запустила руку в свои волосы, вытаскивая шпильки, и на ее глаза упала непослушная прядь волос. Сейчас она выглядела настолько беззащитной, что я даже почувствовал укол совести, на которую не имел право. Она должна была быть сговорчивей, принц должен был быть сговорчивей. Все должно было произойти не так, но дело должно быть доведено до конца.

– Я провожу вас до комнаты и уйду, я не трону вас. Даю вам слово.

На деле ей нужно было не мое слово, а рука, которая помогла бы пройти оставшийся путь и не упасть, вновь запнувшись в этом платье. Кого волнует слово, его легко взять обратно или исказить, осквернить ложью и забыть.

– Я мало верю вашему слову.

Я вновь обхватил ее за талию, понимая, что единственным правильным вариантом сейчас являлись действия. Кто знает, где сейчас принц, и мне требовалось осуществить все задуманное так, чтобы он увидел нас в подходящий момент и не услышал ни слова о том, кем она считает меня на самом деле. Растрепанные волосы, выбившиеся из уже практически распавшейся прически, придавали ей вид ребенка. Ревнивых мужчин всегда злило, когда их женщины выглядели невинными, предавая их за спиной, и это вновь было мне на руку.